Стоим у поджножия Эйфелевой башни: в очереди за билетиками. Кругом сплошные туристы. Надя прислушивается к разговору: мужчина в спортивных штанах что-то вкалывает куколке с рюкзачком.
Немцы, - « ставит диагноз » Надя. - Пройденный этап.
- Всмысле? - не догоняю я.
- Ну, я про то, что немец у меня уже был. Так себе.
- Ты о чем? А, ну да...

Действительно, о чем ещё может говорить Надя? Вяло отмахиваюсь:
- У тебя пока не было ни одного Базена.
- Нужен он мне. К тому же он « наш ».
- Давно уже не « наш ». Париж – город любви. За столько лет можно ею пропитаться.
- Да ну, суррогат. А вот бы с настоящим французом роман закрутить! Они такие... такие...
Женьщина средних лет, что стоит позади нас, улыбается:
- Не стройте себе иллюзий, девушка. Они ни чем не лучше прочих.

Надя вздрагивает, задирает носик отварачивается.
Наша очередь. Я протягиваю в окошко монеты.
***
Юбер!
Маленький мальчик откликается, бежит к маме.
С улыбкой смотрю ему в след. В детстве я придумала себе французского принца, и его звали странным именем Юбер. Оно казалось мне очень очень красивым и очень чужим. Принцу Юберу прислуживали веселые обезьянки « паризьены »(парижанине).
- Лиз, ты о чем думаешь?
- Так, о мартышках.
Нашла место – на Эйфелевой башне! Пойдем, спустимся вниз, перекусим.
***
Цены в городе остраномические.
- Надь, может дома перекусим? Тут же грабеж натуральный.
Но упрямства Наде не занимать.
- Ой блины! Я хочу блины. Скажи ему, чтобы сделал.

Вздыхаю:
- Ну и сколько тебе этих блинов?
- Парочку... Слушай, скажи ему, что он в этом переднике не отразим.
- Надь, ты в своем уме, он же на работе.
- Лиз, тебе что, трудно? Ну скажи!
Собственно, мне все равно. Молодой человек смотрит на нас с интересом.
- Нам по два блина, пожалуйста. Да, моя подруга говорит, что выочень недурны собой. Просила вам сообщить.

Молодой человек по – прежнему вежливо улыбается, скашивается взгляд на своих соседок: те заняты выдачей блинов.
- Передайте своей подруге, что я польщен. Но такой красавице не следует обращать внимание на обыкновенного...
Я вскрикнула.
- Sorry... - Молодой парень увлекается созерцанием кондитерского чуда и не заметил как пребольно наступил мне на ногу. - Excuse me...
- C'est pas grave(ничего страшного) – выдавливаю по французски.
Парень Оживляется:
- Oh, are you French?
Ну вот, думаю, в мои сети попала первая муха... С неохотой отзываюсь:
- No, I'm Russian!

Парень, тот час теряет ко мне долю интереса и отчаливает со словами « Red square, vodka, Gorbachev ». Небогатый наборчик. Я пожимаю плечами и улыбаюсь блинному мастеру.
Он делает сочувственную гримасу:
- Vous êtes russes? ( Вы русские? )
- Рус, рус, - вклинивается Надя. - Йес.
- Ah! M-m-m... Matriochka!
Мы смеемся. На самом деле вся эта сцена длится не более минуты. И наши блины уже призывно лежат на тарелках.
Я смотрю на Надю, слежу за ее взглядом. Она не отрывает нлаз от мальчика за стойкой. Он смущенно улыбается.
А мы сейчас отойдем от стойки, и все кончится. Эти двое немного повспоминают друг о друге, потом забудут.
- Лиз, спроси, когда он заканчивает работу.
Это уже слишком. Шиплю:
- По-моему, вечером мы собирались на триумфальную арку.
Но у Нади такое умоляющее лицо, что я сдаюсь.
- Вы... простите, вы не откажетесь показать нам Париж?

Быстрый взгляд на соседок по прилавку, улыбка:
- Я плохой экскурсовод...
- И все же, в котором часы вас ждать?
- В четыре, - это ПОЧТИ нам: это – ей.
За столик Надя садится так, чтобы наш новый знакомый не видел, как она будет набивать щеки.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Было уже полпервого ночи, когда я вспомнила, что вечером собирался звонить Базен – на счет завтрашних « замков Луары ». Мы сидели с Жераром в кафешке возле Елисейских Полей, тянули кофе с коньяком и хохотали как психи.

- А ещё мне такой случай рассказывали. Произошел он где-то в провинции в середине восьмидесятых. Тогда у нас в стране проблемы с мясом наблюдались.
- А с водкой?
- С водкой... Не знаю. Я ещё юная была. Ну вот. Как-то звонят в милицию из зоопарка – так и так, козел пропал. И не просто козел, а муфлон.
- Сбежал? С травой у вас тоже были проблемы?
- Ну тебя, Жерар... не перебивай! Украли муфлона. Он же мясной!
- А я даже знаю кто его выкрал!
- Ну и кто же?

- Лев.
- Какой лев! У льва все было в порядке. Его кормили посетителями.
- Правда?
Здорово политики забивают нам головы. Действительно, чем ещё могут кормить льва в советском зоопарке, как не детками с шариками и леденцами! Жерар смотрит на меня не мигая.
- Шучу. Ну ты что? Шутка!

- А-а... Шутка!
- Ага. Ну и вот. Милиция приехала, осмотрела пустой вольер. А потом бумагу в зоопарк выслала, что отказывается воров ловить.
- Козел мог пожаловаться в высшие инстанции.
- Да козла уже слопали, Жерар!
- Значит, теперь и воров искать не надо?
Вздыхаю:

- Чтож их искать, если в отчете милиция написала - « Осмотром установлено, что муфлон содержался в вольере, не закрытом с верху. В связи с тем, что муфлона давно не стригли, у него отросли меховые перья, и он улетел »...
Жерар несколько секунд смотрит на меня, потом чуть не сваливается под стол.
- Ох-хо-хо! Не украли, а улетел! Улете-ел!..

Любопытно: по французски « красть » и « летать » звучит одинаково – voler.
- Oh-ho! Il n'a pas été volé! Il s'est envolé! Oh-h-h!
Я не ожидала такой бурной реакции. Мне-то было уже не смешно – в который раз эту историю рассказывала. Но по-французски она и вправду звучала не подражаемо.
- Ох-х... не могу. Ещё кофе?
- Слушай, ты знаешь, сколько времени уже? Какой кофе? Домой поехали. Отвезешь меня?
Добрались до стоянки такси, нырнули в темный салон, Жерар назвал шоферу мой адрес. Медленно поехали. Как во сне.
- Знал бы ты, как у нас гоняют...

- Прямо по городу?
- Ну да. Я как то села в машину, тоже около часу ночи – не в такси, а так...
- Что значит - « так »? На стоянке?
- Ты не понимаешь, у нас нет стоянок. Тормозят где хотят. И подвезти может любой.
- Это же какой ущерб государству!
Хотела съязвить, мол, оно у нас и так ущербное, но сдержалась: « сор из избы », а изба-то твоя...
- Так вот, села я в машину, и мы погнали. Причем почему-то дворами – в темноте и на жуткой скорости. Я в сиденье вжалась, трясусь но молчу. А у водителя морда, как у палача. Летим между деревьями в гробовой тишине, только лужи из под колес – шварк, шварк... Черт меня вдруг дернул спросить его: « А вы где работаете? » Я решила так светский разговор завести. И тут он отвечает мне замогильным голосом, не поворачивая головы: « В мо-о-орге »...
- Ох-хо-о-о! - Это уже на два голоса с водилой.

Поразительно, как люди любят, чтобы их развлекали. Кто б меня развлек!
- Лиз, ты, наверно, шутишь...
- Да нет. Но все кончилось благополучно. Через полчаса он высадил меня и уехал. И денег не взял.
- Как – не взял??
- Так. У нас это сплошь и рядом, - говорю не без гордости.
- А-а...
- Только высадил он меня не в том районе. Перепутал.
- Ох-х-х...
Тут Жерар совершил самую что ни на есть банальную ошибку. А именно – положил руку мне на плечо.
Я резко поворачиваюсь, рука, лежащая на моем плече, соскальзывает.
- Кстати, на счет муфлона. Так ты понял, почему милиция написала, что он улетел?
- Чтоб воров не искать.
Тут я не выдерживаю, хохочу:
- Да ты не понял! Они муфлона с грифоном перепутали! Ну, грифон, птица мифическая. И получился летающий козел...
- С когтями – внезапно добавил водила (грифф по-французски - « когти »)
Мы выехали на площадь Бастилии. Жерар притворно вздохнул:
- Лиз, я понял только одно. В России без конца шутят и все путают. Да! Ещё пьют водку.
- С пивом. Знаешь, у нас есть такое выражение « Водка без пива – деньги на ветер »...

Ну и глаза были в тот момент у Жерара...
Наше окошко не горело: видимо, Надя уже свалилась с ног.
***

Телефон неистово затренькал: часы показывали без пяти шесть утра.
Базен недовольным голосом сообщил, что звонил вчера вечер на пролет – никто не отвечал. И что если мы все-таки собираемся полюбоваться на сокровища французской архитектуры, то пора вставать.
Я проспола к тому времени часа три. А недосып действует на мое настроение угнетающе. И ещё я стояла босиком на холодном полу.
- Александр Сергеич... знаете... мы как-нибудь в другой раз, ладно?
Базен почуял не доброе и засуетился:
- Как – в другой раз? Другого не будет. Это очень редкая экскурсия! По крайней мере Надя на нее уже не попадет!
- А Надя, видимо, и так на нее не попадает.
- А в чем дело? Что-то случилось?
- Ничего не случилось. Просто она не ночевала дома.
- Лиза! Как же так? Надо полицию вызвать!
- Ага – буркнула я. - Если только полицию нравов...

Базен замолчал. Он как-то сразу обмяк, даже жаль его стало. Все-таки он папин друг, зачем я так...
- Лиза... не знаю... ну ты хоть поезжай...
Смех или грех: взрослый человек, а растерялся, как мальчишка. Мне было совестно. Ведь могла смолчать, но не смолчала.
- Нет, простите, Александр Сергеич, я правда потом как-нибудь. Не выспалась, и вообще...
- Как знаешь, Лизет, как знаешь...